Голливуд совершил преступление. В течение двадцати лет, в городе, который бросает жребий превосходным талантам как мячи собакам в парке, отбросы общества не в полной мере признают растущий талант некого Сэма Рокуэлла. Человек, который дал миру неудачника – газонокосильщика (Луговые собачки), ведущего игрового шоу / киллера ЦРУ Чака
Барриса (Признания опасного человека), астронавта, страдающего психическим расстройством (Луна 2012), журналиста Джеймса Рестона-младшего (Фрост против Никсона) и целую россыпь других чудаков, заключенных, и небритых похитителей эпизодов, был брошен в калифорнийской прохладе AMPAS и Ассоциацией иностранной прессы Голливуда, честно говоря, просто по привычке. К счастью, Рокуэлл не гонится за наградами и продолжает сниматься - совсем недавно он участвовал в пресс-туре фильма Убеждение, с Хилари Суонк в главной роли, в котором он играет незаконно осужденного заключенного тюрьмы Бэй Стэйтер Кеннета Уотерса. Его игра сочная, резкая, душераздирающая и ах, такая сэмовская. Заслуживает Оскара или нет, этот недооцененный актер сейчас на пике своей формы. Голливуд, как ты мог? Виновен безусловно. Один из его самых больших поклонников, коллег по сьемкам и номинант на Оскара-2011 Джереми Реннер, который разминировал бомбы как орешки в Повелителе бури, был более чем счастлив поболтать со своим приятелем в заведении The Lab.

СТАТЬЯДжереми Реннер: Эй, друг! Итак, последний раз, когда мы встречались, ты был в Торонто. С тех пор ты участвовал в пресс-туре по Убеждению?

Сэм Рокуэлл: Да. Мы хорошо поработали. Это был первоначальный тур. Мы ездили в Лондон и Сан-Франциско, Милл Вэлли, округ Колумбия, Филадельфию, Вашингтон. Пытались заинтересовать зрителей.
Р.: Потому что у вас не было большого релиза, так?

SR: Мы начали медленно. Студия Фокс в этих вопросах очень опытна. Они действовали так же с Рестлером и Миллионером из трущоб. Они реально умеют направить процесс в правильном направлении, и убедиться, что правильные зрители увидят фильм. Я взял моего отца в Лондон, это было круто. Однакот я там его почти не видел. У нас было немного рыбы и чипсов и мы гуляли в парке.

JR: Это грустная часть подобных мероприятий, ты не можешь реально расслабиться, так как работаешь..

SR: Да, и хотя ты знаешь, твой мозг взболтан, но ты должен сходить выпить, или в тренажерный зал, или еще куда-то чтобы снять напряжение и потом через несколько часов опять приходится спешить на поезд или в другое место.

JR: Мы занимались похожим в течение 18 месяцев для Повелителя бури, так что я знаю, каково это. У тебя нет жизни. И ты действительно хочешь быть там и поддержать фильм, потому что ты должен гордиться им. Ты чертовски шикарен в этом кино, между прочим.

SR: Ты видел этот фильм?

JR: Да, но мне пришлось смотреть его на своем компьютере. Смотреть его на маленьком экране было неплохо, но достаточно смешно, так как фильм шел с моим именем, напечатанным наискосок экрана, как это делают на сценарии, что слегка раздражало. На протяжении всего фильма было написано - Джереми Реннер. Я чувствовал, будто снимался в кино с тобой.

SR: Ну наверное стоит посмотреть его заново в нормальном виде, или когда следующий раз мы встретимся, у меня наискосок на груди будет написано «Джереми Реннер». И я буду без штанов.

JR: Я помню, ты говорил мне, часть фильма не получилась и пришлось переснимать?

SR: Вся часть фильма, снятая в течение очень длинного 16-часового рабочего дня была уничтожена, он прошел через рентген в аэропорту по указанию охраны. Это была сцена, где я выясняю, что моя группа крови отличается от группы крови убийцы, и я собираюсь выйти из тюрьмы, и еще сцена, где я узнаю, что это не имеет значения, так как Марта Кокли собирается в любом случае привлечь меня как сообщника, ее не волнует несовпадение по группе крови. Весь тюремный материал был снят за четыре дня, и был очень эмоциональным. В последний день мы работали 16 часов, этот материал был потерян, и я думаю, что один из нас сказал: "Я ненавижу делать это снова." На следующий день Тони Голдвин, наш удивительный режиссер, привел нас в трейлер Хилари и говорит: "У меня плохие новости, я должен поговорить с вами, ребята ", и я говорил:" Тони, ты помнишь ту сцену, в которой я дрался с охранниками? Я чувствую, что, возможно, могу сыграть более жестоко, мне хотелось бы сделать ее в таком ключе ", и он говорит:" Ну вы можете получить еще один шанс ".

JR: По крайней мере у вас были сомнения в том, что вы делали и у вас был шанс улучшить это . Но от того, что ты постоянно думаешь, что можешь сделать что-то лучше можно получить нервный срыв.

SR: Мы действительно кое-что улучшили. Но вообще смешно, что стресс делает с тобой. Когда он сказал, что мы должны были повторить сцену у меня прихватило спину и начало тошнить. Не хотелось драматизировать, но ощущения были как у умирающего.
Хилари [Суонк] пыталась решить проблему с оптимистическим настроем, а я просто вышел и курил. Это было очень депрессивно.

Р.: У тебя была диарея?

SR: Мне кажется возможно. А потом весь день было ощущение, будто кто-то умер. Они собирались переснять сцену в конце, а затем Хилари сказала: "Нет, мы должны вернуться туда сразу же." Итак, мы отправились обратно в тюрьму на следующий день, и привели всю команду с собой. Утром мы вернулись к трейлерам и Хилари показала двумя пальцами себе в в глаза, а затем на меня, а я сказал "Ты и я, весь день, ты и я". Другими словами, давай оставаться на связи.
JR: Когда ты вернулся в тюрьму длся пересъемки, ты чувствовал себя странно, или наоборот, будто на низком старте?

SR: Это казалось странным, и я попросил их изменить порядок эпизодов. Вначале они снимали сцену драки с охранниками, так как я счел ее одной из самых трудных, я сделал первый дубль, и это действительно было роскошно. Помню, я подумал, что смогу сделать ее действительно крутой и не должен позволить этой возможности ускользнуть. Это был один из тех моментов, когда вы в состоянии вроде собираетесь взобраться в гору? Второй дубль получился отличным, и остальной съемочный день также, но вначале это было страшно. Тебе когда-нибудь приходилось что нибудь переснимать?

JR: Вроде бы не приходилось, но я, конечно, знаю это чувство в конце съемочного дня, когда все устали и это, вероятно, одна из самых важных сцен в фильме, и это твой последний рывок. Я как бы воодущевляюсь на эти моментах. Возникает всплеск адреналина, что заставляет меня реально глубоко вживаться в образ. Я определенно люблю такое давление, оно делает меня лучше.

SR: Мне кажется ко мне это тоже относится.


Р.: Тебе еще конечно же повезло работать с Хиллари, это же наверное просто благословление? Она такая великолепная актриса. Должно быть здорово профессионально соревноваться с замечательным и талантливым человеком, потому что это заставляет тебя становиться лучше.

SR: Мне это тоже нравится, вот почему я хочу работать с тобой. Она безусловно удивительная. Очень естественная. Я все собирался спросить, как тебе в голову пришла эта идея, пить содовую, когда твоего героя убивают на экране?

Р.: Что-то похожее [режиссер] Бен [Аффлек] видел на пленке с камеры наблюдения из комнаты для допросов, где держали парня под арестом, или что-то вроде. Он сидел очень тихо, а сыщики пытались получить ответы на некоторые вопросы от него, абсолютно безуспешно. А потом он спросил содовой, и они дали ему банку. На пленке невозможно было ничего расслышать, но детективы сказали ему подумать минутку и вышли из комнаты. Как только они ушли, парень делает глоток содовой, достает пистолет и вышибает себе мозги. Бену показалось достаточно странным, что парень захотел содовой перед тем, как застрелиться, поэтому он вставил это в фильм..
Иллюстрация

SR: Это так чертовски здорово. Я люблю такую фигню.
JR: Давай поговорим секунду о Бостонском акценте потому, что нам обоим пришлось изображать его в кино. Вы, ребята, работали с тренером по диалогам?

SR: Мы все работали с одним из лучших тренеров диалекта в стране – Лиз Химельштейн, протеже Тима Монича, который реально хорош. Мы исполняли с акцентом все эти песни Гилберта и Салливана. Я хотел применить акцент с другим текстом, а не только использовать сценарий, чтоб не действовать так избито. Ты когда готовился, смотрел пленки про реальных заключенных, не так ли?
JR: Бен записал их по моей просьбе. Но вообще я хотел репетитора по акценту.

SR: И что он сказал?

Р.: Никаких репетиторов! Так что я просто бродил вокруг толпы бывших банковских грабителей, и бывших зэков, и они записывали на пленку кучу всякой информации, которые мы просматривали. У меня были небольшие проблемы с этим на начальном этапе. Но тогда я попросил, троих парней из Чарльзтауна рассказать одну и ту же шутку про тук-тук, у каждого она звучала по-разному. Я изучил его больше основываясь на личности, так что не чувствовал давления в плане наличия технически совершенного акцента. Самой большой комплимент, который я получил от кого-либо, были люди, говорящие, я знаю таких ребят, как ваш персонаж, и я рос вместе с парнями, как он, я ненавидел парней, как он. Ощущения реально потрясающие из-за того, что получилась .

SR: Ты офигенно словил самую суть, друг. Ты сделал это. Это было здорово, когда ты снимался в Городе воров, потому что моя девушка была на съемках фильма в Бостоне в то же время.

Р.: Это было просто здорово, ведь мы могли выбираться отдохнуть в это время. Ты тогда уже закончил съемки в Убеждении, так?

SR: Да, полтора года назад, до Железного человека-2. Мы снимали его в Мичигане, долбаном Мичигане. Там все говорят, как в фильме Фарго. Я был напуган до смерти. Это сложный акцент и люди сразу же критикуют, если у тебя плохо выходит его изображать.

JR: А вы снимали какие-то натурные сцены в Бостоне из-за схожести с необходимой местностью?

SR: Нет, но они могли снять все, что нужно вспомогательной командой.

JR: Как долго длились съемки?

SR: Мы снимали около тридцати пяти дней, даже меньше. Довольно быстро. У меня было пять недель, чтобы подготовиться. Я был на Санденсе, занимался с тренером по диалектам и избегал вечеринок. Всего в одном году получилось побывать на Сандэнсе и вообще без развлечений!

Р.: У тебя есть любимая сцена в этом фильме?

SR: Мы использовали две камеры для съемок рабочих зон в тюрьме, но была одна сцена, где мы еще не получили нашу вторую камеру. Это была первая сцена в тюрьме со мной и Хилари, где я просто пытался покончить с собой. Мы сделали это традиционным способом по очереди переводя зону покрытия на каждого. Это было словно равномерный теннисный матч, распределение актерских сложностей между нами двоими, так что я очень горжусь этой сценой. Хилари, преодолевающая барьеры, и я, делающий то же самое. Я думаю именно она, вероятно, моя любимая.

JR: Это действительно хорошие отношения. Вы, ребята выглядели очень здорово на экране вместе. Безусловно мне понравились все тюремные эпизоды, но сценой, реально встряхнувшей меня, был маленький главный Сэмми, там, в баре, в начале фильма.

SR: Сцена в баре была забавной, друг.

JR: Таким могло бы быть любое воскресенье в Нью-Йорке для меня и тебя или что-то подобное. Что в программе сейчас для тебя, потому что сегодня вечером ты идешь на Голливудский кинофестиваль, который является самым большим событием в предоскаровской кампании, не так ли?

SR: Я не знаю много об этом, там все мероприятия с моим участием будут касатся фильма и привлечения людей в кинотеатры. Это независимый фильм, такие фильмы, лет десять назад считались бы студийными, но студии больше не снимают драмы. Таково состояние вещей.

JR: Это вообще достаточно печально, правда? Не очень хорошо для актеров, как мы.

SR: Это интересная тема, ведь и тебе и мне часто предлагают похожие роли. Я всегда счастлив, когда мои друзья получают что-то, даже если мне хотелось этого не меньше, или даже если кому-то действительно талантливому достается хорошая роль, как например Джошу Бролину в Старикам здесь не место. Я читал сценарий, мечтал поучаствовать, но когда увидел его в образе, понял, что он был великолепен.

JR: Я согласен с тобой. И, наверное, одна из причин, почему стали хорошими друзьями является схожесть мышления. Мы не слишком переживаем из-за подобного. Хотя я, вероятно, чувствовал бы себя странно, если бы меня уволили с работы и на мое место пришел кто-то, как Эрик Штольц в Назад в будущее, с этим было бы трудно смириться.
SR: Да, это был бы отстой.

JR: Но мне нравится проигрывать роли тебе, или другим потрясающим актерам. У меня нет никаких проблем с этим вообще.

SR: Амбиции, как правило, плохое слово, но я думаю, здоровая конкуренция это вполне нормально, если ваши друзья или люди, которыми вы восхищаетесь, как Фил Хоффман или Билли Крадап и Марк Руффало вдохновляют вас совершенствоваться. Иногда Лив [Шрайбер] надирает кому-то задницу, я тоже хочу надрать чью-то заницу. Они заставляют вас проявлять инициативу и вести свою игру. Но есть и мелкая конкуренция, которая мне не по душе. Ты был бы великолепен в Убеждении, я бы с удовольствием сыграл твою роль в Городе воров, но когда я увидел тебя в Городе воров, то не мог представить никого другого в этом образе, потому что я не видел тебя, я видел того парня. Мне хотелось бы, чтобы было больше подобной общности интересов среди актеров.
JR: Я знаю, это трудно, но мы можем создать такое сообщество. Мы можем претендовать на похожие роли, разрабатывать образы друг друга, проводить пробы, или ездить вместе на прослушивания и показывать класс. Я смотрю на это так, ты отличный актер, я не возьму эту роль и, конечно, я хочу, чтоб ее взял ты.

SR: Мне кажется, это такой беспощадный бизнес и все готовы к кровопролитию. Очень важно сохранить человеческое достоинство и свою целостность и просто понимать, что в этом саду еще много роз. Суть в том, чтобы хорошо делать свою работу, а в остальном будь что будет. Жизнь хороша вне зависимости от наших жалоб на выходки прессы и проблемы с лимузинами.
Когда мы с тобой встретились в этом отеле в Калгари, к тому времени моя девушка была с тобой знакома, и она сказала: "Тебе понравится этот парень, Джереми.» А я подумал, что сам буду судить об этом. Потом помню нашу встречу в баре, и что-то в тебе было такое, может потому, что мы оба из Северной Калифорнии, или из-за того, что ты напомнил мне кого-то, с кем я учился в школе, но оказалось, что она была права.

JR: Мы определенно оказались родственными душами с тех пор, как удалось по-настоящему узнать друг друга тогда, да?

SR: Свонк хочет собрать нас вместе. Она просто умирает от желания видеть нас с то. Мы очень старались выбраться развлечься в Торонто, ты буквально перехватил меня на улице, когда я шел в гостиницу, общаться с прессой. И теперь ты в Праге, на съемках новой Миссии: невыполнима с Томом Крузом.

Р.: Это просто ввергает меня в ступор. Я вырос на его фильмах, и иногда я не могу поверить, что мы с ним сидим и работаем вместе.

SR: Это просто удивительно. Нам с тобой очень повезло, работать с такими людьми, как Джон Малкович, Роберт Де Ниро, Джин Хэкмен и теперь ты работаешь с Томом Крузом. Причина, по которой я умею готовить коктейли- это мои постоянные пересмотры Рискованного бизнеса. И кстати, я иногда практикую это скольжение в носках под песню из фильма. Теперь вы знаете, какой я чудак.