Jeremy Renner

Тип оказался врачом. При чём толковым. Потому что на следующее утро, когда Тони просыпается, он может самостоятельно встать и даже дойти до ванной. Любуясь на собственное отражение, Красавчик впервые серьезно задумывается над действиями Клинтона. Почему вчера, когда никто не мог помешать от души отомстить за каждую минуту безысходности, которую чувствовал запертый Клинт, он его не убил. Твою мать, даже не покалечил! То, как он бил Тони было больно, но не опасно. Ровно насколько может быть неопасным кровавое методичное избиение. Но Красавчик помнил, на крюк можно вешать за пробитые запястья или ключицы, а не просто за веревку. Значит, он зачем-то Клинту нужен. Не просто чтобы поговорить, а дееспособный. А значит, Весельчак вернется и попросит ту помощь, которая ему за всё прошлое дерьмо причитается. И Тони будет не в праве ему отказать.

С Клинтом у Тони было связано много воспоминаний. И хороших, и разных. Когда они познакомились, хорошо натыкали друг другу по зубам. Из-за Натали, которая брезгливо оглядела их, приподняв тонкую изогнутую бровь, и ушла с каким-то профессором, тихим, хрупким и в очках. Изрядно помятые будущие лучшие друзья проводили парочку взглядами и решили, что самым разумным в этой ситуации будет напиться, чем и занимались остаток ночи. Проснулись ближе к полудню у Тони дома, на одной постели, почти без одежды, в обнимку. Пристально посмотрели друг другу в глаза, дыша убийственным перегаром и почти одновременно сказали:
- Не-е-еее?
- Не-е-еее!

На этом вопрос закрыли и больше к нему не возвращались. К вечеру стало ясно, что уходить Клинт особо не спешит, да и, как потом оказалось, некуда. Тони миролюбиво предложил остаться у него, пока новый кореш не определится с местом жительства. Клинт определился быстро, засрав квартиру Красавчика кучей непонятно откуда взявшихся вещей. Для себя Тони успел решить, что, очевидно, Клинтон клептоман или, как выражались некоторые их общие знакомые, "хочет, чтобы всё лежало на своём месте, то есть у него дома". Первое время куча ворованного барахла, распиханного по всем углам квартиры, заставляла Красавчика немного нервничать, но через пару месяцев он к этому привык, как и к странной привычке Клинта ни с того ни с сего кидаться острыми предметами. Тот спокойно мог сидеть, смотреть "Теленяню", жевать спагетти, а в следующую минуту запустить вилкой в провод и очень искренне радоваться, что "попал!"

Самое потрясающее было в том, что попадал Клинт всегда. Независимо от того, что летело, как далеко оно должно было лететь, насколько маленькой и подвижной была мишень. Временами споры, которые поднимались вокруг этой его уникальной способности, доходили до идиотизма, но Весельчак их неизменно выигрывал. Нагло скалился, забирал деньги и шёл за пивом.

В принципе Тони был непротив внезапного появления шумного соседа. Главный плюс сожительства заключался в том, что с Клинтом никогда не было скучно. Тот искренне получал удовольствие, например, "случайно" уронив из окна кому-то на голову надкушенный бутерброд, а сам Тони видел в этом иронию судьбы.

Когда Клинта паковали, Красавчик всё видел и испугался до усрачки. Кинулся спасать свою жопу, а потом стало стыдно, как никогда не было. Тогда Тони ушёл в запой. Однажды утром увидел в зеркале свою небритую похмельную рожу и решил, что больше не сможет смотреть Клинту в глаза, поэтому в тюрьму не пойдёт. Втихую нанял ему приличного адвоката, сократив таким образом время заключения на пару лет, и вернулся к делам. А теперь Весельчак вышел. И первым делом кинулся искать старых друзей, чтобы так сказать расставить все точки над и.

Клинт сидел на диване в гостинной. За пару дней, которые от него не было ни слуху, ни духу, Тони как раз успел перестать плеваться кровью. Весельчак изменился, мысленно отметил он про себя, заходя в комнату и садясь напротив. Между бровями легла глубокая морщинка, руки обросли новыми мышцами, выражение лица вместо беззаботно веселого стало мрачным. И только в глазах сохранилась та доля беззащитности, из-за которой Натали в моменты хорошего настроения называла Клинта щенком.


- Я разговаривал с Игроком, - как бы между прочим начал Тони. Таким тоном можно было вести светские беседы о погоде. И любой посторонний человек так бы и подумал. Но Клинт слишком хорошо знал, о ком идёт речь, поэтому внутренне напрягся и внимательно посмотрел на Красавчика. Тони выждал театральную паузу, закончил рассматривать маникюр и с удовольствием оценил произведенное впечатление.

***

Игрок задумчиво крутил в пальцах фишку. Он любил дорогие костюмы, хороший виски, всегда знать, что происходит вокруг. И тем не менее при всём своём любопытстве обладал исключительным чувством такта. Поэтому, когда Красавчик Тони обходительно улыбнулся ему и предложил выпить, Локи сделал вид, что не заметил красочных синяков на лице собеседника. К тому же такому неглупому и осведомлённому человеку, как Игрок, не нужно было спрашивать, откуда они появились. Так же, как и то, о чём с ним хочет поговорить Красавчик.

Кубики льда медленно таяли в стаканах с бурбоном, одна джазовая мелодия сменяла другую, но Тони не спешил. Он внимательно из-под прикрытых век наблюдал за ловкими тонкими пальцами Игрока. Молодой парень с правильными слегка заострёнными чертами лица производил обманчивое впечатление. На первый взгляд его можно было принять за выпускника, например, Оксфорда, который неожиданно для самого себя решил приехать в Нью-Йорк и попробовать на вкус все прелести тёмной стороны жизни. Может, в самом начале, когда-то очень давно, так оно и было. Но Красавчик знал, как увидеть истинное обличье человека: разозлить его и заглянуть в глаза. С Игроком Тони проверил эту теорию на собственной шкуре. И, чёрт побери, если бы тогда за его спиной не стоял Клинт, он бы просто убежал и спрятался, как маленький мальчик, который наконец нашел под своей кроватью чудовище. Нет, малыш конечно был в курсе, что монстр есть, но никак не ожидал, что ему действительно покажут зубы и когти. Этот урок Тони хорошо усвоил. Так же как и то, что можно мирно жить и с тигром в клетке. Главное не забывать кормить.

Поэтому сейчас Красавчик ждал, пока расслабляющая атмосфера приглушенного света и ненавязчивой музыки наконец окажет своё благоприятное воздействие. Локи сделал ещё один глоток обжигающей жидкости, блаженно прищурил глаза и закурил.
– Я слышал, погода в Нью-Йорке скоро изменится, – как бы невзначай заметил он.
– Будут дожди? – уточнил Красавчик.
– Скорее грозы, – неопределенно хмыкнул Игрок. – И всё только потому, что одна маленькая птичка наконец вырвалась из своей клетки.
– Одна маленькая птичка может поменять погоду во всём Нью-Йорке? – искренне удивился Тони, забыв, что во время игры, как в покере, не стоит показывать своих эмоций.
– Взмах крыльев бабочки может изменить погоду на целом континенте, – пожал плечами Локи.

Тони незаметно ухмыльнулся в свой стакан, подумав, что неплохо бы Игроку иметь банку для воображал, ту самую, в которую кидаешь доллар каждый раз, когда начинаешь умничать. Но вслух он ничего не сказал. Рёбра до сих пор болели, так что получать по ним ещё раз Красавчик сегодня не планировал.


Детектив Коулсон одел шляпу, втянул голову в плечи и вышел навстречу уже холодному Нью-Йорку. Октябрь в этом году выдался на редкость неприветливым. Но, несмотря на неприятный моросящий дождик, Фил решил прогуляться. Парикмахерская находилась всего в паре кварталов, а думалось на ходу значительно лучше. То что Красавчик Тони снова объявился, хотя и в слегка помятом виде, вызвало у Коулсона вздох облегчения. С одной стороны, он всегда был хорошего мнения об умственных способностях Клинтона, но сейчас начинал испытывать к нему искреннюю симпатию. Каждый житель улиц Нью-Йорка уже был в курсе, что Весельчак вышел, но пока ещё никому не удалось его увидеть. Кроме Тони, конечно. У того все признаки встречи были на лицо. Коулсон мысленно улыбнулся этой удачной шутке и перешагнул порог Паркерс.

– Думаю, пришло время навестить Большого Ника, – резюмировал Клинтон.
– Не раньше, чем сойдут все эти синяки, – фыркнул Красавчик.
– Я пойду сам, – отрезал Клинт. – Пока не стоит, чтобы нас видели вместе.
– А по мне так и не скажешь, с кем я недавно встретился, – хохотнул Тони.
– Расскажи басню про пару наркоманов в подворотне.
– Ни одна шваль на улицах города не посмеет ко мне пристать, и остальные знают это не хуже тебя, – нахмурился Красавчик. – Впрочем, я вижу, ты твёрдо решил залезть в пещеру дракона один.
Клинт утвердительно кивнул и вышел, захлопнув за собой дверь.


Большой Ник держал приличный бордель, одно из тех негласных мест, где решались дела. Здесь всегда было темно и ужасно накурено. Вся эта атмосфера упорядоченного хаоса была Весельчаку на руку, но от стоящего плотной стеной дыма глаза предательски слезились. Поэтому, когда он перешагнул порог офиса Ника, тот от души расхохотался.
– Не плачь, малыш Клинтон, здесь не так страшно, как кажется на первый взгляд.
Весельчак сердито шмыгнул носом, но не смог удержаться от улыбки, увидев как искренне веселится Ник.
– Я тоже по тебе скучал, большой парень, – ухмыльнулся Клинт. – Обнимешь?

– Всё изменилось, но ты и сам уже наверное в курсе, – сокрушался Ник. – В городе новая власть. Она продаёт детям наркотики, вместо того чтобы заниматься старым добрым грабежом. Почти все наши ребята либо отошли от дел, либо работают на Профессора. А тех немногих, которые отказались, методично истребляют. Так что перед тобой тоже скоро остро встанет эта проблема. Или ты уже выбрал себе будущее?
– Мне бы с прошлым для начала разобраться, – хмуро выдавил Весельчак.
– Ты лезешь в улей с пчёлами, у которых невкусный мёд, – Ник налил ему ещё виски.
– Эти пчёлы у меня четыре года жизни отняли, – огрызнулся Клинт.
– Никогда не жалей о том, что уже произошло. Знаю, мои слова тебя не остановят, – вздохнул здоровяк. – Ты сейчас горячий, как закипающий чайник. Так что скажу только одно, что бы ты ни делал, а от пауков держись подальше.

Клинтон вздрогнул и перевел взгляд со стакана на Ника, который теперь активно делал вид, что последние пять минут вообще молчал. В криминальном мире Нью-Йорка была только одна женщина настолько опасная, чтобы получить имя Чёрной Вдовы. Натали.


Детектив Коулсон хорошо помнил тот день, когда власть в городе изменилась. Многие могли бы сказать, что это произошло постепенно, но Фил точно знал, когда Профессор впервые зашёл в Баррамунди*, будущее криминального Нью-Йорка уже было предрешено. Как человек с таким уровнем интеллекта и образования, обладающий безупречными манерами, стал жертвой приступов неконтролируемой звериной жестокости, оставалось для Коулсона загадкой. Но это только делало его ещё более опасным противником. Профессор был человеком, который не оставлял после себя следов, но каждое хотя бы немного значимое событие несло призрачный отпечаток его присутствия. Постепенно подмяв под себя криминальную структуру, он взялся за полицию, и уже через полгода незримо руководил ей. Профессор жил по принципу «разделяй и властвуй», но склонялся больше ко второму. Тех, кто становился у него на пути, он убирал. Тихо, но кроваво и показательно. Каждая казнь несла в себе определенное послание. Так с помощью животного страха, тихий и хрупкий, он контролировал своих огромных похожих на злобных цепных псов помощников, так он управлял Нью-Йорком.


Впрочем, всегда оставалось то, что даже Профессор со всей своей изворотливостью и хитростью пытливого ума никогда не смог бы взять под контроль. Слухи. Нет, конечно никто бы не пошёл давать против него показания, потому что ни одна программа защиты свидетелей не работает против хозяина. Но в Паркерс можно было случайно услышать последние новости, которые сообщались только своим и по большому секрету. Поэтому дождливым октябрьским утром Коулсон и направился туда.

***

Атмосфера покерного зала разительно отличалась от остального казино. Сосредоточенные на своих картах игроки просчитывали ауты, курили толстые ароматные сигары и медленно попивали из тумблеров бурбон. Здесь, за одним из столов, можно было найти Локи. Блэкджеку, рулетке, однорукому бандиту и многим другим азартным играм он предпочитал именно покер. Локи был твёрдо убеждён, что бездумно надеяться на везение – удел тех, кто думать в принципе не умеет. Но эта игра требовала от своих участников многогранности. Человек, который садился за зелёное сукно покерного стола, учился не просто запоминать комбинации и правила, а быть одновременно хорошим актёром и тонким психологом. Не просто везучим, а тем, кто способен просчитать вероятность своей удачи и хладнокровно подвинуть при этом остальных.

Сейчас, когда у Игрока на руках был фулл хауз, он сделал небольшой рейз. И хотя ему сегодня определенно везло, искушать судьбу не стоило. Он всегда считал, что сыграть можно с любыми картами на руках, но лучше иметь туз в рукаве. Играл Локи не только в покер, за пределами казино ловкий шулер тоже делал ставки и даже время от времени шёл олл-ин, но это правило считал универсальным.

Игрок немного удивился, встретив возле бара Клинтона. Локи ждал его, но думал, что Весельчак придёт немного позже. Лёгкая улыбка тронула тонкие губы. Это могло значить только одно, Клинту нужна информация, а Локи непротив дать ему то, что он хочет. В обмен на небольшую услугу, конечно.


Натали неспешно закрыла за собой тяжёлую дубовую дверь квартиры и, не включая свет, начала медленно раздеваться. Легким движением руки она швырнула на комод серьги с крупными изумрудами, мягко потянула за пальчики длинных перчаток и, повернувшись лицом к огромному зеркалу, негромко попросила:
– Помоги мне с молнией, милый.
Клинт сдавленно выдохнул и послушно подошёл. Почувствовав на своей спине сильные мужские руки, Натали довольно выгнулась и уже шёпотом объяснила:
– Она иногда заедает.
Клинт осторожно потянул за змейку и платье с тихим шелестом упало к его ногам. Он легко пробежался руками по изящной фигурке, вспоминая все эти головокружительные изгибы и коротко поцеловал Натали в плечо.
– Теперь колье, – глубокий немного хриплый женский голос волной захлестнул сознание Клинта, и его пальцы переместились с тонкой талии на нежную кожу шеи.
Натали повернулась к нему лицом и, прикрыв блестящие глаза, выдохнула в губы:
– Я скучала.


Игрок появился в городе семь лет назад и в определенных кругах сразу приобрёл репутацию крайне опасного человека. Азартным Локи вопреки распространённому мнению не был. Он просто любил играть, наслаждался непосредственно процессом. Дёргал одному ему видимые ниточки, иногда цинично комментировал происходящее, но в гущу событий не лез. Какое-то время Коулсон наблюдал за Игроком со стороны, но в следствии удивительного стечения обстоятельств, как выражался сам детектив, приобрёл привычку встречаться с ним каждую субботу в Паркерс. Там они читали газеты, изредка перекидываясь короткими замечаниями. Обычно, Фил приходил к десяти, а пожилой парикмахер уже занимался стрижкой Локи. Но сегодня, когда Коулсон открыл двери и обвёл небольшую комнату взглядом, Игрока среди немногочисленных посетителей не было. Он поздоровался с мистером Брауни, присел на диванчик в углу и попросил кофе. На протяжении четырёх часов, которые Коулсон провёл в Паркерс, Локи так и не пришёл. На воспитанного и обычно пунктуального Игрока это было не похоже.

На выходе из казино Локи ждали. Двое судя по всему очень хорошо знакомых ему парней двинулись наперерез Игроку, долго не церемонясь, схватили и быстро поволокли к машине. Локи ловко извернулся, пнул одного из них острым локтем в солнечное сплетение, а другому отвесил звонкую затрещину.
– Руки! – прошипел Игрок, поправил костюм и с достоинством устроился на заднем сидении. – Если вы, два имбецила, решили, что я поеду в багажнике, то мне прийдется вас огорчить.
Парни озадаченно переглянулись, и после недолгого молчаливого диалога один из них сел за руль, а другой – рядом с Локи. Машина завелась и резко дёрнулась с места.


Сперва, когда Клинтон ушёл, Тони испытал некоторое облегчение. Разбитые губы заживали плохо, а рёбра ныли от каждого неудачного движения, так что колесить по Нью-Йорку ему не улыбалось. Хотелось кокаина. Обыскав весь дом и изрядно при этом устав, Тони пришёл к неутешительному выводу, что весь гребаный порошок закончился. Кое-как, расстроенный, он взобрался на второй этаж, доковылял до кровати, упал на неё лицом вниз и отключился. Когда Красавчик открыл глаза было уже темно. Он прислушался, в доме никого, кроме него самого не было. Тони сел на кровати, нервно почесал щетину и решил, что, наверное, пора начинать волноваться. Пока он раздумывал, куда ехать в поисках Клинта, входная дверь тихо скрипнула. Красавчик нашарил под кроватью пистолет и, сняв его с предохранителя осторожно вышел из комнаты. В гостинной горел свет.

– Он был испуган, – Клинтон выстукивал на гладкой поверхности стола неровный ритм и пока безуспешно пытался осмыслить поведение Локи.
– Игрок? – усмехнулся Тони. – Да не свисти. Эта хитрая зараза переживёт нас всех.
Клинт вспомнил, как лихорадочно блестели глаза внешне абсолютно спокойного Локи, когда тот писал на банковском билете свой адрес, как Игрок вплотную подошёл к нему, пристально посмотрел и тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Завтра. Утром. В семь.
Да, зараза бесспорно была хитрой. Но Локи угрожала опасность, и он был в курсе.


А в это время Игрок ехал на заднем сидении машины и пытался найти выход из лабиринта, который построил сам. Локи не мог понять, почему единственная дорога, которая осталась, ведёт в пасть к Минотавру. Он должен обмануть чудовище, во что бы то ни стало! Но как? Основная проблема была в том, что Локи не знал, где оступился. Почему Профессор разозлился до такой степени, что отправил за ним своих псов? Чувство обреченности сдавило горло железными тисками, Локи знал всю символичность этого акта. Нет. Игрок встряхнул головой и быстрым движением руки поправил упавшую на лоб прядь волос. Локи умнее чёртового Профессора. Он не будет его бояться. В любом случае разговор пойдёт о Клинтоне. Этот парень почему-то в последнее время просто звезда «эфира», чьё радио ни включишь, на какую волну ни настроишься, везде рассказывают про него. Хотя, возможно, Профессора расстроила Натали, тогда будет хуже. Из-за этой женщины он с ума сходит. Только на прошлой неделе собственноручно отстрелил голову какому-то идиоту, который её потанцевать пригласил. А ведь Профессор неглуп, раньше так не прокалывался. «Женщины – зло,» – сморщив нос, подумал Локи. Машина остановилась.

– Может, он выпил? – равнодушно предположил Игрок, подкуривая очередную сигарету.
– Да хоть всю дурь сожрал из чемодана Хантера Томпсона! – взорвался Профессор. – А ты, кажется, забыл, что входит в твои обязанности. Так позволь, я напомню.


Устав звонить, Клинт молча вскрыл двери квартиры Игрока. Идея подождать внутри перестала казаться удачной, как только он перешагнул через порог. Невыносимая вонь заставила его пошатнуться как от удара. Закрыв нос воротником, чтобы хоть как-то спастись от удушающего смрада, Клинтон двинулся вперёд в поисках его источника. Посреди комнаты в солнечном пятне к стулу было привязано то, что когда-то было парнем по имени Локи. Вывернутые наизнанку внутренности мирно покоились на простреленных коленях, искаженное лицо трупа зияющими дырами вместо глаз уставилось в потолок, будто ожидая от него хоть какой-то помощи. В одну из них ребром была вставлена любимая фишка Игрока, его талисман. Клинтон отстранённо вспомнил, как Локи был убеждён, что она приносит ему удачу, и выблевал на паркет остатки вчерашнего ужина.

Весельчак плохо помнил, как его вынесло на улицу, и пришёл в себя только в какой-то подворотне в другом районе города. Его снова стошнило. Даже привычного ко всему Клинта до глубины души поразила эта картина чьей-то необузданной жестокости. Но на свежем воздухе к нему быстро возвращалась способность связно мыслить, а с ней незамедлительно появилось желание биться головой об стену. Улик, которые он там оставил, хватит, чтобы закрыть его в тюрьме строгого режима до конца жизни. В довершение ко всему Клинтон вспомнил, что у него на хвосте не кто-нибудь, а дико умный Коулсон, и медленно сполз по грязной стене.


- Привет, красавчик, - раздался над головой насмешливый голос. Клинт открыл глаза и увидел двух здоровенных амбалов.
- Вообще то я Весельчак, - уточнил он, глядя прямо в глаза тому, который особо довольно скалился, - Красавчик у нас Тони.
- Да мне похер, кто ты, - весело сообщила Клинту гора стероидных мышц, перед тем как начать метелить его ногами.


Телохранители Профессора, или попросту псы, как он их сам называл, заслуживали отдельного внимания. Бэннер желал видеть в своих помощниках только два качества: они должны были беспрекословно ему подчиняться и быть в состоянии свернуть шею любому одним движением руки. Безымянные и похожие друг на друга, как братья-близнецы, они везде таскались за тщедушным Профессором, одним своим видом отбивая желание приближаться к нему. У каждого где-то в складках одежды имелся приличный запас огнестрельного и холодного оружия, хотя Бэннер иногда шутил, что им было бы достаточно выдать по хорошему кирпичу.

Клинтон пришёл в себя от резкого яркого света. Весёлый амбал открыл багажник и вытащил его оттуда за шкирку, как какого-то котёнка.
- Вставай, соня, - хищно ухмыльнулся он. - Приехали.

***

Коулсон закрыл папку с делом Игрока и устало вздохнул. Неуловимый Профессор опять ему ничего не оставил.
- Сэр?

Детектив поднял голову и наткнулся на вопросительный взгляд Стивена, своего молодого помощника. Обычно неуёмный энтузиазм парня его немного раздражал, но сейчас из него действительно можно было извлечь какую-то пользу. Стивену Роджерсу было всего двадцать пять, и он горел идеей сделать этот мир немного лучше. Пару месяцев назад Стив пришёл в офис Коулсона и безапелляционно заявил, что собирается у него работать. Ни многозначительные взгляды со стороны детектива, ни прямой отказ не смогли переубедить его в принятом решении, поэтому Филу не оставалось ничего, кроме как оставить парня у себя и взвалить на него всю бумажную работу. Не то чтобы такое положение дел устраивало амбициозного Роджерса, но он благоразумно решил, что это только первый шаг на пути к исполнению его мечты. И вот теперь, глядя на внимательно изучающего его Коулсона, Стивен понял, пришёл его звёздный час.
- Ты видел труп Игрока? - без предисловий спросил его Фил.
- На фотографиях, сэр. Отвратительное зрелище, - Роджерс зябко поёжился. - Тот, кто сделал это, полный псих.
- А с материалами дела ты знаком?
- Конечно, сэр. И, судя по уликам, это дело рук некого Клинтона Бартона по прозвищу Весельчак, который как раз недавно вышел из тюрьмы, отсидев там четыре года за вооружённое ограбление. Но, если позволите, - поспешил добавить Стивен, - кое-что в этом деле меня немного смущает.
- И что же это? - не удержавшись, Коулсон иронично поднял бровь. Наблюдать за процессом мышления Стива было истинным удовольствием. Парень отчаянно жестикулировал, хмурился и время от времени слегка краснел. Но в умении конструктивно мыслить ему нельзя было отказать, поэтому детектив сознательно провоцировал своего помощника на то, чтобы он поделился собственными выводами, а не пересказывал сухие факты, которые Фил и так хорошо знал.
- Исходя из подробностей преступления, я составил психологический портрет преступника. И я абсолютно уверен, что он правильный. Но Весельчак под него не подходит, - Стив недоуменно развёл руками и замолчал.
- Ты прав, - кивнул Коулсон. - Скажу тебе даже больше, я давно знаком с Клинтоном и наблюдал весь процесс его становления. Этот парень конечно не подарок, но на такое не способен.
- Вы считаете, к этому причастен Профессор? - подозрительно спросил Роджерс.
- А ты считаешь, у меня паранойя? - усмехнулся ему в ответ детектив.


Профессор, а это был несомненно он, сидел за дальним столиком, внимательно изучая винную карту. Клинта подтащили к нему и бесцеремонно уронили на стул напротив. Весельчак длинно и с чувством выругался. Бэннер оторвался от своего занятия и несколько удивленно посмотрел на Клинта поверх очков.
– Простите, молодой человек, но мы с вами находимся в приличном месте, и здесь не принято так выражаться.
– Что ж, тогда не буду отягощать вас своим хамским обществом, – резво вскочил со стула Клинт, но тут же как подкошенный рухнул обратно. Не железная печень в очередной раз сказала своё «спасибо» длинному языку. Весельчак отдышался и вернулся в исходное положение.
– Вы уйдёте отсюда, только когда я этого захочу, – ровным голосом поведал Профессор. – И, возможно, если ваш тон покажется мне недостаточно учтивым, по кусочкам.

Клинт сглотнул и дал мозгу установку, что сейчас действительно не время паясничать. Он хорошо помнил, что осталось от острого на язык Локи. В этот момент официант принёс кровавый, практически непрожаренный бифштекс. Клинтон с трудом подавил рвотный позыв и морально приготовился к тому, что это будет самая долгая ночь в его жизни, а может и последняя.

Красавчик Тони был частым гостем в Черриз, владениях Большого Ника. Ему здесь нравилось абсолютно всё: маленькие комнатки для частных разговоров, причудливые переливы приглушенного света на тёмном бархате, тяжёлые бордовые портьеры, въевшийся в них запах сигарет и животных инстинктов, то, как здесь уважали частную жизнь каждого, кто осмеливался переступить порог неприметной двери на одной из улочек Бруклина. А ещё в Черриз были очаровательные девочки, которые любили обходительного и щедрого Красавчика. Поэтому не успел Тони отдать швейцару пальто и шляпу, как Эмми и Мэри с восторженным визгом повисли у него на шее. Их практически раздетые тела не оставляли места для воображения, и в любой другой день Красавчик просто уединился бы с ними в одной из комнат, но сейчас он хотел поговорить с Ником.
– Дамы, – галантно расцеловал девушкам руки Тони. – Вы как всегда ослепительно прекрасны, и ваше общество я бы предпочёл любому другому, но один мой хороший друг в опасности, а бросить его дважды я не могу.
Красавчик всем своим видом показал, что очень расстроен, и уже собрался уходить, как Мэри надула хорошенькие пухлые губки и сказала:
– Ах, дарлинг, Профессор сейчас обедает в Двенадцати стульях. Так что в ближайшие пару часов с вашим другом точно ничего не случится.
Тони пристально посмотрел на девушку. Она не всегда умела держать язык за зубами, но, кажется, сегодня это было ему на руку.


Профессор затушил сигару о голый бок Клинтона и неспеша вышел. Очевидно, разговор был закончен.
- Завязывал бы ты так много пиздеть, - сочувственно прошептал ему на прощание погрустневший за эти несколько часов амбал и потопал следом за своим хозяином.
Клинт хотел напоследок задать ещё пару вопросов, например, о том, не хотят ли ему плеснуть немного виски или хотя бы развязать, но решил, что более благоразумным будет последовать совету хорошо обученного пса. К тому же из-за распухших от ударов губ говорить получалось плохо. Клинт не помнил, сколько он так просидел, возможно даже на время вырубился, но когда в очередной раз открыл заплывшие глаза, увидел чей-то размытый силуэт. Потом его почему-то трясло, и в голове было это странное ощущение, как в детстве, когда в первый раз основательно напиваешься. Хлопали двери, кто-то громко матерился. А потом, когда всё затихло, Клинт очнулся.


Первым, что он увидел, был потолок. Грязный, с жёлтыми разводами и пятнами плесени, густо увешанный жилой паутиной. Откуда-то справа доносился приглушённый хрипящий звук. Клинтон повернул голову. В ободранном кресле, скрутившись, в смешной нелепой позе спал Красавчик. Красочные синяки под глазами и приличная такая щетина на его на лице красноречиво поведали Клинту о том, сколько он провалялся в отключке.


– Сукин ты сын, в который раз вытащил из своей задницы птицу счастья! И как тебе это удается?! – Тони нервно нарезал круги по комнате.
– Кажется, у меня получилось убедить этого сраного очкарика, что я ему ещё нужен, – устало прошелестел Клинт, пытаясь вспомнить, что заживает дольше: порезы или ожоги.
– Зачем это? – от удивления Красавчик резко остановился, чуть не перевернув при этом хлипкий столик с остатками былой роскоши в виде какого-то безвкусного гербария в огромной оранжевой вазе.
– Чтобы от тебя избавиться, – брякнул Клинтон и тут же пожалел. Всё-таки стоило как-то подготовить Тони к этой новости, потому что сейчас он с ошарашенным видом как рыбка беззвучно открывал и закрывал рот, не находя для описания ситуации подходящих слов.
– Ах ты ж ёбаный ты нахер! – наконец прорвало Красавчика. – И чем же я ему так не угодил?
– Думаю, мистер Бэннер просто не терпит рядом с собой чужих авторитетов, – пожал плечами Весельчак.
– Как ты его только что назвал, Клинт?
– Бэннер. Брюс Бэннер. Это его настоящее имя. И, представь себе, он действительно профессор.
Тони недоверчиво покосился на развалившегося в кресле Клинтона. Тому как раз удалось найти оптимальную позу, в которой он почти не касался обожжёнными участками спины шершавой обивки.
– И какая же красотка тебе на ушко пошептала? – недобро ухмыльнулся Красавчик. – Нет, лучше, расскажи мне, как у тебя это получилось: и Натали ублажить, и от её нового покровителя уйти живым?
– Вообще то мне Локи перед смертью успел рассказать, – начал было Клинт, но осёкся. – Подожди, что ты сказал?
– Что ты мудак, – мрачно буркнул Тони.
– Тоже мне новости, – растерянно отшутился Клинтон. – Ты уверен, что между Натали и этим Бэннером что-то есть?
– Свечу держал, – оскалился Красавчик. – Все в курсе, только ты, я смотрю, как всегда самые пикантные детали пропускаешь.

Клинт расстроенно покачал головой. Обезболивающее начинало действовать, поэтому невыносимо хотелось спать. Он уже почти отрубился, когда ему в голову пришла дикая догадка, от которой Весельчак вскочил и начал стремительно одеваться.
– Твою мать! – заорал с перепугу Тони. – Так же и сердечный приступ в самом расцвете сил можно получить. Ты куда собрался, идиот недожаренный?
– Натали, – только и смог выдохнуть Клинт, перед тем как вылететь из комнаты.

Красавчик догнал его уже на парковке и уверенно спихнул с сидения водителя.
– Я поведу, – сообщил он тоном, не терпящим возражений. – А то ещё героически погибнешь в автокатастрофе, не успев доехать до любимой.


Тони резко влетел в спину неожиданно затормозившего Клинтона и выругался. Подгонявший его всю дорогу Весельчак теперь стоял и тупо пялился на двери квартиры Натали. Было похоже, что он пытается увидеть происходящее внутри сквозь толстый слой дерева и металла, но Тони знал, Клинту просто страшно зайти и узнать, как она умерла. В этом он почему-то уже не сомневался.
– Чем дольше ты здесь стоишь, тем меньше у неё шансов там, – напомнил Красавчик переминающемуся с ноги на ногу другу.

Клинт растерянно кивнул и достал из кармана набор отмычек. Руки тряслись, замок никак не хотел поддаваться. Тони покачал головой, мягко оттолкнул его и через несколько минут в двери что-то щёлкнуло.
– Если хочешь, можешь не заходить, – предложил Красавчик. Но Клинт сердито отпихнул его и храбро шагнул в тишину тёмной прихожей.

Немного пошарив рукой по стене, Тони включил свет и поперхнулся от увиденного. Тело Натали, абсолютно голое и истерзанное, слегка покачиваясь, свисало с крюка для люстр. Шёлковый пояс тёмной полосой выделялся на шее, бёдра и живот были покрыты красочными синяками. На глазах Клинта невольно выступили слёзы.

– Господа, – внезапно раздался сзади тихий, но звучный голос. – Будьте так любезны, снимите даму.
В дверях стоял Профессор. Два неизменных телохранителя за его спиной держали Клинтона и Тони на прицеле. Сам Бэннер был без оружия. Но это не значило, что у него при себе нет пистолета или хотя бы так запомнившегося Клинту ножа.
– И оденьте, – Профессор брезгливо скривился. – Пусть хотя бы после смерти она выглядит благопристойно.


Стивен считал интерес своего босса к Профессору чем-то сроду помешательству. Ни один человек не мог быть причастен сразу ко всем убийствам, происходящим в криминальной верхушке. Эти люди вели образ жизни далекий от размеренного и спокойного, почти каждый день рисковали быть расстрелянными, зарезанными или сожженными. Они сами выбирали свой путь и шли по нему до конца, редко доживая до старости. Но детектив Коулсон за каждым кровавым убийством видел тень Профессора. Не мог ничего доказать и от этого становился ещё более молчаливым и сосредоточенным. А Стивен для себя уже успел усвоить: чем спокойнее внешне выглядит босс, тем... лучше его просто не трогать. Вот и сегодня, когда Роджерс вышел из кабинета Коулсона, осторожно прикрыв за собой дверь, тот был скорее похож на каменное изваяние, чем на живого человека. Оставаться в офисе и пытаться переубедить детектива было бессмысленно, особенно учесть то, что Роджерсу в голову пришла гениальная идея, которую Стив и собрался незамедлительно осуществить. Он как человек, которого никто не знал в лицо, мог легко проследить за Профессором.


Красавчик хмуро выудил из кармана складной нож и эффектным движением открыл лезвие.
– Эй, полегче, – напрягся один из телохранителей Профессора.
– А удавку мне что, перегрызть? – психанул Тони.
Клинт, который с того момента как увидел Натали пребывал где-то в другом мире, вздрогнул.


– Никому не двигаться! – раздалось неожиданно громко в повисшей мёртвой тишине. В дверном проёме стоял молодой парень. Он решительно направил дуло своего пистолета удивленному Профессору в лоб. – Вы все арестованы.
Амбалы захлопали глазами так, будто увидели второе пришествие Христа, и синхронно посмотрели на Бэннера в немом вопросе. Профессор сам, казалось, не верил своим ушам, ему угрожал какой-то щенок. Роджерс, а это был именно он, нахмурился и шагнул вперед.
– Бросьте оружие, поднимите руки!
– Босс, он это серьезно? – поинтересовался один из парней.

Роджерс уже собирался ответить ему, что он серьезен, как никогда, но увидел голое изувеченное тело Натали. Его руки предательски дрогнули. Этой маленькой оплошности оказалось достаточно.

Загадка. Если в одной комнате закрыть шесть человек и каждому дать оружие, сколько выйдет из неё живыми? Раньше Красавчик ответил бы, что один.

На каких-то несколько минут изысканная спальня Натали превратилась в место побоища. Хрустальные абажуры и зеркала разлетались по градом пуль, стены украсили брызги крови и мозги одного из псов. Второй с отстреленной правой рукой отползал в сторону кухни, но повернуть за угол не успел, захлебнулся кровью из пробитых лёгких. Профессор, у которого само собой был пистолет, отстреливался из-за тяжёлого оббитого медью комода, Красавчик – из-за шикарного рояля. Когда первая волна безумия утихла, Тони осторожно выглянул из своего укрытия. В соседней нише сидел Клинтон и пытался сделать из порванной рубашки жгут для раненой ноги. Он подмигнул Красавчику, показал пустой барабан пистолета и виновато пожал плечами. У Тони дела были не лучше.

- Игра закончена, господа. Вы безоружны. - негромко резюмировал Бэннер, выходя на середину комнаты. - Так что будьте мужчинами и посмотрите своей смерти в лицо.
Немного растрепанный и без привычных очков, которые скорее всего потерялись где-то в суматохе, он стоял среди изуродованных трупов, твердо держа пистолет. Даже сейчас, оставшись в меньшинстве, Профессор считал, что держит ситуацию под контролем. Что ж, по крайней мере из всех, кто с самого начала находился в комнате, он один был даже не ранен. Тони сунул руку в карман, неожиданно ободряюще кивнул Клинту и вышел из-за рояля, уверенный в том, что друг последует его примеру.
- Последнее желание? - насмешливо спросил Бэннер.
- Ага, - злобно ухмыльнулся Красавчик. - Лови. Я этого очень хочу.

Клинтону понадобилось всего несколько секунд, чтобы перехватить на лету нож и кинуть его в Профессора. Тот судорожно дёрнул пробитым кадыком, обвёл ошалелым взглядом комнату и медленно осел. Нож вошёл по самую рукоятку.

Коулсон летел, не разбирая дороги. Он до последнего надеялся, что всё обойдётся, но, едва переступив порог квартиры Чёрной Вдовы, понял, что опоздал. Детектив вызвал на место преступления полицию. Пока он их ждал, и ещё долго после этого Коулсон думал о том, как сильно может изменить судьбу перспективного молодого человека всего одна пуля в голову.


Эпилог

Красавчик Тони стоял, прислонившись к стене своего бывшего дома, и курил, подставляя лицо порывам холодного ноябрьского ветра. Мысленно он был где-то далеко, поэтому не сразу заметил Клинтона. Весельчак бесцеремонно выдернул у него из пальцев окурок и, глубоко затянувшись едким дымом, лёгким движением пальцев закинул в мусорку.
- Ты ведь знал, что я не промажу, да?
Тони рассеянно кивнул.
- Я не хотел рисковать сам, - объяснил он и, немного помолчав, добавил, - Как думаешь, почему он убил Локи?
- Очевидно, у хитрого Игрока были свои, одному ему известные планы, – пожал плечами Клинт. – Бэннер это понял и решил избавиться от опасного противника.
- Из всех участников этой истории мне действительно жаль только того парнишку, помощника Коулсона, – задумчиво произнёс Тони.
- Мне тоже, – согласился Клинтон. Он присел на ступеньки и посмотрел в серое неприветливое небо.
- Точно не хочешь поехать со мной?

Тони усмехнулся и иронично приподнял бровь, всем своим видом красноречиво показывая, что Весельчак, очевидно, окончательно рехнулся.
– Ну да, ты ведь теперь большой босс, – криво ухмыльнулся Клинт. – Подбросишь в аэропорт?
– Нет, – покачал головой Тони. – Не люблю прощаний.
Весельчак понимающе кивнул, встал и направился в сторону такси. Главное сейчас было не оборачиваться.

Уже возле трапа, Клинт заметил Коулсона. Бежать было поздно, поэтому он подошёл к детективу и пожал протянутую для приветствия руку.
– Отвезёте меня в тюрьму? – не тратя время на приличия вроде разговоров о погоде, спросил Клинт.
– А вы хотите туда вернуться? – с привычным нечитаемым выражением лица уточнил Коулсон.
– Вообще то я надеялся, что меня ждёт Лондон, – честно признался Клинт.
– Тогда не буду вас задерживать, – мягко улыбнулся детектив и немного тише добавил. – Хорошо долететь.

Пока Клинтон пытался поднять с пола челюсть, Фил пожал ему на прощание руку и зашагал по направлению к выходу.

* - Баррамунди. Этот бар действительно существует и находится в Нью-Йорке на Клинтон-стрит))